Читала историю про мастера восточных боевых искусств, черный пояс в каратэ. Проводили эксперимент: в комнату по одному заходили добровольцы. В комнате было сначала тихо, а потом раздавался щелчок. Люди вздрагивали, реагировали. Снова тишина и щелчок, тишина, щелчок… В какой-то момент происходило привыкание, и люди переставали реагировать. Все, кроме одного, кроме мастера боевых искусств. Для него каждый щелчок был новым. Он реагировал абсолютно на каждый!
Я давно эту историю читала и не поняла тогда, в чем, собственно говоря, мастерство? Что он невыдержанный такой? Но мои годы тренировок в одной серьезной системе управления вниманием показали мне ясно и четко, что у всех добровольцев шансов на выживание в лесу или во время терактов и вообще в жизни в сотню раз меньше, чем у мастера каратэ. И качество проживания жизни у них настолько же ниже. Они — невнимательные. Все добровольцы были в принципе менее живыми, чем мастер каратэ, который воспринимает жизнь полностью и глубоко каждый момент.
Каждый момент — новый. Полная включенность в жизнь.
Быть полностью живым.
Цивилизация нас избаловала, сделала поверхностными. Создала иллюзию безопасности. Безопасность, однако, противоречит законам жизни. Кооперация и сотрудничество — да, полным ходом, вся природа сильно помогает друг другу. Каждый вид имеет экологическую нишу, место для жизни, существует для чего-то и почему-то. Сказки и мифы про борьбу за выживание оказались — при более глубоком изучении — сказками и мифами.
Борьбы не так уж много. А вот небезопасность есть.
Раньше человек, входя в лес, настораживался. Включал зрение, внимательность, слух, восприятие запахов, ощущения кожей. Человек вливался в жизнь вокруг, соединялся с природой. Каждый щелчок был внове, каждый звук, тень, оттенок цвета нес информацию о мире, где находишься. О спокойствии или опасности. О возможности охоты или что есть вероятность стать чьим-то обедом, о лекарственных травах, о духах, стихиях. Потоки, слои, оттенки.
Люди скользят глазами, сидя в автомобиле или в автобусе, скользят глазами по миру, отключив возможность видеть, выключив уши, чтобы не слышать, обоняние, чтобы не чувствовать запахи, отключив кожу. У людей занят только мозг, рисующий картинки, бесконечные картинки, которые крутятся вокруг семейных-любовных отношений или денег. Даже приезжая на новое место, люди пытаются нестись с большой скоростью, скользя по поверхности, не проживая новое место. Опять заняты семейными драмами и деньгами.
Так жить небезопасно. Так жить скучно. Так жить пусто.
Нестись совершенно нельзя! Я не разрешаю! Мы будем жить медленно, бережно и уважительно к себе! Как мастер боевых искусств или люди из истории, которую я тебе скоро расскажу.
Мы с тобой не будем, как все. Мы будем, как немногие.
Приезжая куда-то на работу или на учебу, или приехав в новый дом или другую страну, мы будем давать себе время. Много времени, чтобы все системы адаптировались. Всем системам — наследникам миллионов выживших в лесах и диких природных условиях — нужно время, чтобы определить высоту над уровнем моря, магнитные поля, уровень влажности, запахи, энергетику места. Откуда смотрят хищные глаза, а с кем можно дружить.
Дикую природу внутри нас никто не отменял. Нельзя на второй день бежать на экскурсию или купаться. Выходить на работу или учебу. Нужно брать время с запасом, особенно если долгий перелет.
Будем уважать свою дикую природу — она хочет освоиться, она должна знать, понимать новое место!
Нельзя суетиться. Нельзя торопиться. Нельзя бежать. Нельзя быть выключенной! Можно быть только живой. А чтобы ты знала, как именно поступают живые, я тебе расскажу одну историю.
Бывает, что вполне цивилизованные и даже очень обеспеченные люди вдруг решают открыть для себя новые миры, научиться воспринимать жизнь на другом уровне, намного тоньше. Они оставляют привычный дом и поселяются с примитивными племенами. Так поступил мой друг, антрополог Ричард Нельсон, который провел первые свои взрослые годы среди народности Коюкон в бассейне реки Юкон. Он потом об этом написал прекрасные книги, например, «Молитва Ворону».Ричард рассказал мне одну историю. Оставив племя Коюкон, он позже поселился у моря на юго-востоке Аляски, в совсем иной среде, где он в итоге прожил ряд лет, охотясь на оленей и внимательно наблюдая за природой вокруг. Он поддерживал дружеские связи с племенем Коюкон и несколько лет спустя пригласил пару друзей погостить у него. Для них — большое дело, так как они никогда не покидали привычные места.
Мы, современные люди без географического якоря, с трудом можем представить, как живет человек, у которого весь мир, все маркеры, вся путеводители по жизни привязаны к окружающей природе, причем к конкретному месту.
Нельсон, конечно, предвкушал, ему было интересно, как они отреагируют на его остров. Но к тому, что произошло в реальности, он был ни разу не готов! Встреча прошла в полном молчании. Конечно, нужно было приветствовать друг друга. И было, что обсудить. И накопились новости, которыми хотелось поделиться. Ничего этого не произошло, по крайней мере, в начале. Его друзья погрузились в полное молчание. Они настолько внимательно исследовали новую среду, что ресурсов на говорение не осталось. Мозг был слишком занят. Полное молчание продолжалось день за днем! Когда они, наконец, заговорили, они рассказали Нельсону об острове столько нового, чего он — внимательный наблюдатель, живущий на острове несколько лет — совсем не замечал.
**********************
Мы с тобой будем учиться у лесных людей. Как быть в новом городе и в своем привычном окружении. Как заходить в аэропорт или выбирать корабль, на котором поплывем по морю. Кому говорить «да», кому говорить «нет».
Мы с тобой будем смотреть и видеть, слушать и слышать. Зрение покалечено, да, но можно хорошо чувствовать кожей, воспринимать запахи, быть чуткой к неожиданным образам, картинкам, воспоминаниям. И мы с тобой будем всегда, всегда давать себе время освоиться.
Каждый щелчок внове. Быть полностью живой. Внимательной.
А что мешает смотреть и видеть, слушать и слышать, все подмечать? Что больше всего подрывает безопасность и полноту ощущения мира? Привычка угождать! Выдрессированная привычка ориентироваться на комфорт других людей, которые еще и говорят без умолку, и тебя вынуждают говорить.
Угождать мы с тобой перестанем.
Советую почитать:
За нами никто не присматривает, я удивлена!
История из книги: Against the Grain — How Agriculture Hijacked Civilization, Richard Manning
Упоминание о других книгах: Richard Nelson, Make Prayers to the Raven, The Island Within
Как я хочу уметь так слушать новую среду и вообще среду вокруг себя! Спасибо, Галина, что поделилась!
Ага, влюбилась в эту историю. Из всей книги больше всего ее и запомнила.
Огромная благодарность Вам, Галина, за Ваши статьи и за переводы других авторов! Говорение, да, часто бывает избыточным — достаточно взгляда, запаха, движения. А еще мне, например, трудно поверить себе, что, да, я считала всю нужную информацию и без слов и она самая правильная и первозданная. Слова часто не соответствуют информации невербальной. А верю почему-то словам, а не первичной информации, т. е. не верю своей природе.
Спасибо, Маргарита! Здесь важный момент — доверие этим потокам информации, обильной, кстати, в десятки и даже больше раз дающей, чем слова, означает полное доверие себе, своему телу. У меня статья на эту тему есть («Я есть! Как научиться себе доверять?«). Для полного доверия нужно чаще всего пролечивать раннюю травму. Люди в детстве все считывают непосредственно, очень много, а по мере социализации общество переводит их из живота и сердца в голову, слова и математику. И нужно переучиваться, возвращаться назад, в детство. Все возможно. Когда доверяешь этим потокам … взгядам, запахам, движениям, картинкам (у меня еще картинки приходят), то открывается иной, более глубокий, более настоящий мир. Слова становятся декарацией или средством. Но не сутью.